Четвертый протокол - Страница 84

– А вторая область?

– Диск из полония такого размера сам по себе безопасен. Но при тесном соприкосновении с другим металлом – литием – они образуют инициирующий состав.

– Что? Но ради Бога, что это черт возьми, такое?

* * *

– 1 июля 1968 года, – продолжал профессор Крылов, – тремя ядерными державами мира – США, Великобританией и Советским Союзом – был подписан «Договор о нераспространении ядерного оружия». Этот договор обязывает ядерные державы не передавать неядерным странам технологию и документацию по производству ядерного оружия. Вы это помните?

– Да, – согласился Карпов, – это я помню.

– На церемониях его подписания в Москве, Вашингтоне и Лондоне присутствовала многочисленная публика. Подписание четырех секретных протоколов к этому договору проходило без лишних свидетелей. Каждый протокол оговаривал возможности предотвращения риска в связи с выполнением договора. Так некоторые идеи, технически не исполнимые во время подписания, в дальнейшем могли стать осуществимыми. Со временем первые три протокола устарели, их положения изжили себя и научно и технически, но сверхсекретный Четвертый Протокол стал настоящим кошмаром в начале восьмидесятых.

– О чем, конкретно, в нем говорится? – поинтересовался Карпов.

Профессор вздохнул.

– Здесь мы все положились на доктора Рогова. Как вы знаете, он занимается ядерной физикой. Четвертый Протокол оговаривал степень риска в области изменения технологии производства ядерного оружия в плане миниатюризации его и упрощения конструкции. Эти изменения произошли. С одной стороны, оружие стало намного более мощным, более сложным в производстве и большим по размерам. Однако есть и другое направление научных разработок. Бомба, которую в 45-м году доставил огромный бомбардировщик, теперь может быть спрятана в обычный чемодан. А собрать ее можно из дюжины деталей, как в детском конструкторе.

– Это как раз и запрещает Четвертый Протокол?

Профессор Крылов кивнул головой.

– Более того. Он запрещает любой стране, подписавшей его, тайно провозить на территорию других стран устройства и детали ядерных снарядов, чтобы исключить риск взрыва, скажем, в жилом доме или в квартире в центре города.

– Никакого четырехминутного предупреждения, – заключил Карпов, – никакого радарного обнаружения летящей ракеты, никакого ответного удара, так как невозможно определить агрессора. Просто мегатонный взрыв в подвале.

– Все верно, – подтвердил профессор. – Вот почему я назвал план живым кошмаром. Открытое общество на Западе более уязвимо, но и никто из нас не застрахован от подобного. Если Четвертый Протокол будет нарушен, то все эти дежурные ракеты, электронные средства защиты, все вооружение, весь военно-промышленный комплекс – все это можно сдавать в утиль и ждать.

– Именно на это и делает ставку «Аврора»?

Крылов кивнул.

– Но вы говорите, что план отменен и сдан в архив.

Крылов, похоже, зацепился за слово.

– Да, вы правы. Это архивное дело.

– А как предполагалось осуществить его? – добивался Карпов.

– Предполагалось внедрить в Британию первоклассного агента, который бы снял дом в провинции. Он бы и стал главным исполнителем «Авроры». К нему курьеры доставили бы порознь детали бомбы мощностью в полторы килотонны.

– Такую маленькую? На Хиросиму сбросили десять килотонн.

– В план не входили большие разрушения. Предполагалось только повлиять на результаты всеобщих выборов, чтобы десять процентов колеблющихся избирателей проголосовали за одностороннее разоружение и за лейбористскую партию, призывающую к нему.

– Продолжайте, – мрачно сказал Карпов.

– Установка была бы взорвана за шесть дней до выборов. Очень важно было выбрать место. Мы выбрали военно-воздушную базу США Бентуотерс в Суффолке. Там базируются истребители F-5 с тактическими ядерными ракетами на борту, которые предусмотрены для использования против наших танковых дивизий, если таковые войдут в Западную Европу.

Карпов кивнул. Он знал базу в Бентуотерсе. Информация была верной.

– Исполнителю было бы приказано, – продолжал профессор Крылов, – поздно ночью доставить собранное взрывчатое устройство прямо к проволочному ограждению базы. Сама база находится в Рендельшемском лесу. Взрыв произошел бы перед рассветом, разрушив саму авиабазу, четыре небольших поселка и птичий заповедник. База находится недалеко от побережья, облако радиоактивной пыли западным ветром унесло бы к Северному морю. Ко времени, когда радиоактивное облако достигло бы Голландии, 95 % радиоактивной пыли стало бы инертным или выпало в море. Предполагалось вызвать не экологическую катастрофу, а волну страха и ненависти к Америке.

– А если бы задержали агента-исполнителя? – спросил Карпов.

Профессор Крылов отрицательно покачал головой.

– Рогов продумал все. Он просчитал все варианты, как в шахматах. Исполнитель знал, что взрыватель с часовым механизмом, что у него в запасе два часа. На самом же деле взрыватель сработал бы сразу, уничтожив и самого исполнителя.

«Бедный Петровский», – подумал Карпов.

– Вечером того же дня, в Праге состоялась бы международная пресс-конференция израильского физика Наума Виссера. Кажется, он работает на нас. Он бы «открыл глаза» мировой общественности на все происшедшее.

Лицо Карпова было бесстрастным.

Он знал дело доктора Виссера; у него был сын, которого он любил до безумия. Этот юноша служил в израильской армии, размещенной в Бейруте. Когда флангисты уничтожили лагеря палестинских беженцев Сабру и Шатилу, молодой лейтенант Виссер попытался вмешаться и был сражен пулей.