Четвертый протокол - Страница 95

* * *

Ровно в восемь он вошел в мужской туалет на первом этаже гостиницы «Пост Хаус». У зеркала мыл руки неприметный человек в плаще. «Черт, – выругался про себя Возняк, – придется ждать, пока уберется этот англичанин». Человек в плаще неожиданно заговорил с ним по-английски:

– Доброе утро. На вас форма югославской авиакомпании?

Возняк вздохнул с облегчением.

– Нет. Я из польской национальной авиакомпании.

– Красивая страна Польша, – заметил человек, вытирая руки.

Он вел себя совершенно естественно. Возняк был в такой ситуации первый раз. В первый и последний, поклялся он себе. Он стоял возле умывальника, держа в руках свою бритву.

– Я провел там много счастливых дней.

«Вот она фраза-пароль, – подумал Возняк, – „много счастливых дней“».

Он протянул человеку бритву. Англичанин ухмыльнулся и взглядом указал на кабинку, дверь которой была закрыта. Несомненно, там кто-то был. Человек молча указал поляку на полочку у зеркала. Возняк положил бритву туда. Потом человек указал на писсуары. Возняк подошел к одному из них и торопливо расстегнул брюки.

– Спасибо, – пробормотал он. – Я считаю, что моя родина самая красивая.

Человек в коричневом плаще положил электробритву в карман и показал Возняку пять пальцев, что означало пробыть в туалете еще пять минут.

Затем англичанин вышел.

Через час Петровский на мотоцикле ехал туда, где северо-западные пригороды Лондона граничат с графством Эссекс. Он выезжал на дорогу М12. Было девять часов утра.

* * *

В это же время к пристани Парк-стоун в Хэридже в восьмидесяти километрах севернее по побережью подходил паром «Тор Британия», он шел из Гетеборга. Пассажирами парома, как всегда, были туристы, студенты и коммерсанты. К последним относился и господин Стиг Лундквист, прибывший со своим автомобилем «сааб», с кузовом типа салон.

По документам он был шведским бизнесменом. В документах, правда, ничего не говорилось о том, что он уже давно завербован коммунистами и работает, как и Гельмут Дорн, на восточногерманскую разведку, которую возглавляет грозный генерал Маркус Вольф.

Шведа попросили выйти из машины и поставить свои чемоданы на стойку для досмотра. Он вежливо улыбнулся и выполнил все, что требовалось.

Второй таможенник поднял капот и заглянул внутрь. Он искал нечто похожее на шар, величиной с футбольный мяч или трубку. Ничего подобного он не нашел. Он заглянул в салон, а потом в полупустой багажник и вздохнул. Опять им там в Лондоне нечего делать. В багажнике не было ничего, Кроме набора инструментов, домкрата, закрепленного с одной стороны, и огнетушителя – с другой. Швед стоял рядом, держа чемоданы в руках.

– Пожалуйста, – сказал он. – Все карош?

– Да, сэр. Спасибо. Счастливого пути.

Час спустя «сааб» остановился на стоянке гостиницы «Кингз Форд Парк» в деревушке Лейз-де-ла Хей к югу от Колчестера. Господин Лундквист вылез из машины и потянулся. В этот час многие пили кофе, поэтому на стоянке было припарковано несколько машин, владельцев которых не было видно поблизости. Он взглянул на часы. До назначенного срока оставалось еще пять минут. Опоздай он, пришлось бы сидеть здесь контрольный час, а затем тратить еще один день на запасную встречу в другом месте. На стоянке никого не было, если не считать молодого парня, который возился с двигателем своего БМВ. Лундквист не знал, как выглядит человек, с которым он должен встретиться. Он сел обратно в машину, закурил сигарету и стал ждать. Ровно в одиннадцать в окошко постучали. Стучал мотоциклист. Лундквист нажал кнопку и опустил стекло.

– Да?

– Скажите, «Ш» на номере вашей машины обозначает Швецию или Швейцарию?

Швед с облегчением вздохнул. По дороге сюда он остановился и отвязал огнетушитель, закрепленный в багажнике, и переложил его в мешок, который лежал сейчас на переднем сиденье.

– Швецию. Я только что приехал из Гетеборга, – ответил он, не меняя тона.

– Никогда там не был, – вздохнул собеседник. – Есть что-нибудь для меня?

– Да. В мешке рядом со мной.

– Окна гостиницы выходят на стоянку, – сказал мотоциклист. – Через пять минут развернитесь и поезжайте так, чтобы машина закрыла мотоцикл от гостиницы. Выбросьте мне мешок из окна.

Он вернулся к мотоциклу и продолжал ковыряться в моторе. Через пять минут мимо проехал «сааб», мешок оказался на земле рядом с мотоциклом. Мотоциклист подобрал его и, прежде чем «сааб» скрылся из виду, опустил мешок в короб на заднем сиденье мотоцикла. «Сааб» он больше не встречал. Да и желания такого не было у него. Через час мотоциклист был в своем гараже в Тетфорде, где пересел в автомобиль. В багажник машины он уложил обе посылки, полученные сегодня. Что в них было, он не знал, это его не касалось.

К полудню он вернулся домой в Ипсвич. Обе посылки заняли свое место в спальне. Курьеры номер десять и семь выполнили свою задачу.

* * *

Джон Престон должен был выйти на работу на Гордон-стрит 13 мая.

– Мне очень жаль, что вы так устали, но мне бы хотелось, чтобы вы продолжали работу здесь, в Челси. Позвоните и скажите, что у вас грипп. Если нужно будет свидетельство врача, дайте мне знать. У меня есть пара знакомых докторов, которые будут рады оказать мне эту услугу, – попросил его сэр Найджел.

К 16 мая Престон окончательно понял, что зашел в тупик. Таможня и иммиграционная служба делали все возможное. Большего без объявления чрезвычайных мер нельзя было добиться. С того дня, когда в Глазго хулиганы напали на русского, прошло пять недель. Престон был почти уверен, что упустил других курьеров. Может быть, конечно, все они побывали здесь до Семенова, а матрос был последним. Может быть…