Четвертый протокол - Страница 91

Он допускал, что Генеральный секретарь имеет веские причины для серьезных подозрений. Наверняка он знает о последних случаях переходов сотрудников КГБ «в стан врага». Все свидетельствует о том, что всеобщее разочарование в России достигло таких масштабов, что затронуло даже государственную элиту.

Кроме случаев измены, начавшихся в 70-е и участившихся в 80-е годы, прокатилась волна выдворений советских дипломатов из стран пребывания. КГБ приходилось прилагать отчаянные усилия для того, чтобы расширить сеть своих агентов. А высылка агентов, работающих под крышей посольств, вела к еще более серьезным последствиям, разрушая и без того с трудом налаженную агентурную сеть. Даже страны третьего мира, чьи правительства еще лет десять назад плясали под советскую дудку, сегодня, стремясь к самоутверждению, стали высылать советских дипломатов за поведение, абсолютно не соответствующее их статусу.

Да, есть все основания проводить крупную операцию без участия КГБ. Из достоверного источника Найджел знал, что Генеральный секретарь буквально зациклился на том, что КГБ кишит агентами западных держав. В разведке говорили, что на каждого, открыто перешедшего на сторону противника, всегда остается один, кто продолжает работать на него тайно.

Итак, существует человек, который засылает в Британию курьеров с очень опасным грузом, чреватым такими последствиями, о которых сэр Найджел боялся и думать. Сэр Найджел почти не сомневался, что этот человек выполняет приказы другого человека, обладающего огромной властью и не испытывающего никакой любви к этому небольшому острову.

– Тебе не найти их, Джон, – негромко сказал он безразличному ветру. – Ты умен, но они хитрее. И у них на руках все козыри.

Сэр Найджел был последним из могикан, последним из той вымирающей породы старых грандов, которых сегодня на всех этажах власти сменяли новые люди совершенно другого типа. Этот процесс затронул и высший государственный аппарат, ту сферу, в которой раньше придавалось особенное значение преемственности стиля руководства и типа руководителя.

Сэр Найджел любовался Каналом, как и многие соотечественники до него. Он принял окончательное решение, хотя не был до конца убежден в существовании реальной угрозы земле его предков. Он был уверен только в том, что такая угроза возможна. Но и этого было достаточно.

* * *

За десятки километров отсюда у небольшого портового городка Ньюхейвена в графстве Суссекс у берега смотрел на волны Канала другой человек.

Это был мотоциклист в черном кожаном костюме. Его шлем лежал на седле мотоцикла, стоящего рядом. День был воскресный, по берегу прогуливались родители с детьми. Человек ничем не привлекал их внимания.

Он следил за тем, как из-за горизонта приближается к английскому берегу паром, торопясь укрыться от стихии за портовым молом.

«Корнуэй» из Дьеппа причалит к берегу через полчаса. На его борту находится курьер номер пять.

Действительно, курьер в этот момент стоял на носовой палубе и смотрел, как приближается британский берег. Он путешествовал без машины, поэтому у него был заказан билет на лондонский экспресс.

В паспорте значилось имя Антона Желевского. Имя было настоящее. Офицер иммиграционной службы отметил про себя, что паспорт выдан в Западной Германии, хотя в этом не было ничего необычного. У сотен западногерманских граждан польские имена. Пассажира пропустили.

На таможне проверили содержимое его чемодана и пакета с беспошлинными товарами, купленными тут же на пароме: бутылка джина, нераспечатанная коробка сигар: все в пределах допустимого количества. Таможенник кивком показал ему, что он может проходить, а сам занялся следующим пассажиром.

Желевский действительно купил коробку с 25 очень хорошими сигарами в беспошлинном магазине на борту «Корнуэй». Затем он пошел в туалет, заперся, аккуратно отлепил наклейки магазина «не облагается пошлиной» и приклеил их на точно такую же коробку, которую вез с собой. Сигары из магазина полетели за борт.

В лондонском экспрессе он сел в первый по счету вагон первого класса и, заняв обусловленное место у окна, стал ждать. Когда поезд приближался к Льюису, дверь купе открылась и в проеме показался человек в черном кожаном костюме. Он быстро оглядел купе и убедился, что немец был там один.

– Этот поезд идет в Лондон? – спросил он по-английски без акцента.

– По-моему, он делает остановку в Льюисе, – ответил Желевский.

Человек протянул руку и Желевский дал ему плоскую сигарную коробку, которую незнакомец тут же засунул в нагрудный карман, застегнул молнию, кивком поблагодарил и вышел. Когда экспресс отходил от станции Льюис, Желевский увидел его еще раз на платформе, где тот дожидался поезда обратно в Ньюхейвен.

Поздно вечером сигарная коробка легла рядом с приемником, гипсовым лубком и туфлями. Курьер номер пять доставил свой груз.

Глава 18

Сэр Найджел оказался прав. К четвергу, тридцатого апреля, когда уже были накоплены горы бумаги, сошедшей с печатающего устройства компьютера, повторных поездок граждан восточного блока в Великобританию обнаружено все еще не было.

Удалось лишь выяснить ряд погрешностей в оформлении документов, но они ничего не давали для расследования. Каждый такой паспорт был тщательнейшим образом проверен, владелец подвергнут внимательному обыску. Никаких результатов. В списке паспортов, чьим владельцам воспрещается въезд на территорию Соединенного Королевства, появились еще три номера – два из них принадлежали лицам, ранее депортированным из страны и пытавшимся вновь вернуться в Великобританию, а один – американцу, замеченному в связях с игорным бизнесом и контрабандной торговлей наркотиками. Перед отправкой назад этих троих тоже тщательно обыскали, но никаких улик, подтверждающих их связи с Москвой обнаружить не удалось.