Четвертый протокол - Страница 8


К оглавлению

8

Он сожалел, что не сможет лично встретиться с шефом сэром Бернардом Хеммингсом. Ни для кого в МИ-5 не секрет, что старик болен и редко бывает на службе. В его отсутствие оперативное руководство ведомством осуществлял честолюбивый заместитель, что отнюдь не радовало ветеранов контрразведки.

Сэр Бернард прошел всю служебную лестницу МИ-5 снизу доверху. Он умел достичь взаимопонимания с людьми, которые вели наружное наблюдение за подозрительными лицами, следили за иностранными резидентами, внедрялись в подрывные организации. Харкорт-Смит имел превосходное университетское образование, прежде возглавлял различные подразделения, неуклонно продвигаясь все выше и выше по служебной лестнице.

Одетый как обычно с иголочки, он тепло приветствовал Престона в своем кабинете. Ходили слухи, что такой прием был признаком предстоящего увольнения. Харкорт-Смит сидел за столом. Перед ним лежал доклад Престона.

– Так вот, Джон, насчет твоего доклада. Я к нему отнесся, как и ко всей твоей работе, с предельной серьезностью.

– Спасибо, – ответил Престон.

– Настолько серьезно, что я даже отдал ему часть праздников, проведя их здесь, в кабинете, перечитывал и много думал.

Престон решил на этот раз лучше промолчать.

– Он, как бы получше выразиться, довольно радикальный… без тормозов. Но вопрос, который я должен себе задать, прежде чем ведомство начнет разработку политики по материалам доклада – насколько они достоверны? Можно ли их проверить? Вот о чем меня спросят прежде всего.

– Послушай, Брайан, я работал два года над ним. Мои люди внедрились надежно. Факты, если я их здесь называю фактами, достоверны.

– О, Джон, я не ставлю под сомнение твои факты. Но что касается выводов, сделанных на их основе…

– Они основаны на логике, – сказал Престон.

– Прекрасная наука – логика. Я когда-то изучал ее, – продолжил Харкорт-Смит, – но не всегда доказательна, не так ли? Вот, например, здесь, – он нашел строчку в докладе и провел вдоль нее пальцем, – МБР. Экстремистская организация, не так ли?

– Да, Брайан, они – экстремисты.

– Не сомневаюсь. Но неплохо было бы приложить сюда копию досье на МБР.

– Насколько мне известно, ничего документального за ними нет. Есть лишь намерения, серьезные намерения определенных людей.

Харкорт-Смит с сожалением прицокнул языком.

– Намерения, – сказал он так, как будто это слово его заинтриговало. – Да, намерения. Но видишь ли, Джон, в этой стране многие люди имеют намерения, далеко не все из них благие. Мы не можем предлагать меры, контрмеры, вырабатывать политику только на основе чьих-то намерений.

Престон собирался что-то возразить, но Харкорт-Смит, встав из-за стола, что означало: беседа закончена, продолжил:

– Слушай, Джон, оставь его у меня на некоторое время. Мне надо еще подумать, кое-что перепроверить, прежде чем решу, куда его лучше направить. Кстати, как тебе нравится работа в F-1 (D)?

– Очень нравится, – ответил Престон, тоже вставая.

– Возможно, я смогу предложить работу, которая тебе понравится больше, – сказал Харкорт-Смит.

Когда Престон вышел, Харкорт-Смит еще несколько минут смотрел на дверь. Он был в раздумье.

Просто выбросить доклад, который он лично считал компрометирующим и который может когда-нибудь стать просто опасным, было невозможно. Доклад был официально передан ему начальником отделения, на нем был регистрационный номер. Он долго и мучительно думал. Затем взял ручку с красными чернилами и что-то написал на титульном листе доклада Престона. Он нажал звонок.

– Мейбл, – сказал он, когда его секретарша вошла, – пожалуйста, отнесите это в архив лично. Прямо сейчас.

Девушка взглянула на обложку папки. Наискосок было написано два слова «Дело закрыто», под которыми стояла подпись Харкорта-Смита. Отчет должен был быть похоронен в архиве.

Глава 2

Лишь 4 января, в воскресенье, владельцу апартаментов в Фонтеной-хаус удалось дозвониться по номеру, который он набирал ежечасно в течение трех суток. Разговор, когда он состоялся, был кратким. Менее чем через час, перед обедом, он ждал условленной встречи в холле отеля в Вест-Энде.

Пришедший седовласый джентльмен шестидесяти лет был одет строго и походил на государственного чиновника, коим он в некотором роде и являлся. Он прибыл с опозданием и начал с извинений.

– Извините, ради бога, что заставил вас искать меня три дня, – сказал он. – Я холост, принял приглашение друзей провести Новый год с ними за городом. Что случилось?

Владелец апартаментов кратко и четко изложил суть дела. У него было время обдумать слова, чтобы выразить всю чудовищность происшедшего, он говорил хорошо подобранными фразами. По мере его рассказа лицо собеседника становилось все более и более мрачным.

– Вы совершенно правы, – сказал он наконец. – Это очень серьезно. Вы звонили в полицию, когда вернулись вечером в четверг или после этого?

– Нет, я решил поговорить с вами.

– Жаль, но сейчас все равно уже поздно. Экспертиза установит, что сейф был взломан три-четыре дня тому назад. Это трудно объяснить, впрочем…

– Впрочем, что? – с нетерпением спросил владелец апартаментов.

– Впрочем, вы можете сказать, что зеркало было на месте, в квартире был идеальный порядок, вы прожили в ней три дня и не заметили, что вас обокрали.

– Маловероятно, – отозвался владелец апартаментов, – ковер был загнут. Мерзавец, должно быть, прошел вдоль стены, чтобы не задеть сигнальной пластины.

8